Даниленко Антонина Ивановна
«Я была пылинкой на песчинке…»
У Антонины Ивановны Даниленко уникальная военная биография: пошла на фронт добровольно, 18-летней девчонкой, по сути, сразу после выпускного бала, училась в разведшколе, получила редкую профессию фотограмметриста-дешифровщика, служила в авиационной дивизии дальнего действия и, хотя сама не садилась за штурвал самолета, налеталась за свою боевую жизнь достаточно. Но все по порядку…
Выпускной вечер в 13-ой серпуховской школе,- ныне это школа №5,- был 16 июня 1945 года. А 22 июня Антонина, проще – Нина, как звали ее родные и близкие, поехала вместе с подругами от клуба «Суконщик», где они занимались художественной самодеятельностью, с концертом в московский парк Сокольники… Там, по громкоговорителю, они и услышали выступление Молотова с сообщением о начале войны…
Затем все закрутилось как в военных фильмах: мальчишки из класса подались в аэроклуб, оттуда - на фронт, а девчонки, которым в то время было по 17, кто куда…Нина еще успела поступить в Московский авиационный институт, а вот учиться там уже не пришлось: Москву вскоре после начала войны закрыли для въезда иногородним. Вернулась в родной Серпухов, куда идти? Все дороги тогда вели в горком комсомола. Оттуда и направили пилить лес под Дракино - для заграждений от танков. И они, семнадцатилетние девчонки, пилили его обыкновенными ручными пилами в нарушение всех правил безопасности до кровавых мозолей. А когда немцы уже вплотную подошли к Очковским горам – всех заготовителей леса вернули в Серпухов…
Вскоре, после известной разгромной битвы, когда немцев от Москвы наконец погнали и город открыли, Нина Ивановна тут же поехала туда и устроилась на аэросъемочные курсы при институте геодезии и картографии. Проучилась там год и при первой же возможности, когда в институт пришли военные, попросилась на фронт. Девушку взяли, но прежде направили в разведшколу, где кроме строевой подготовки, ползания по-пластунски и всех других воинских дисциплин еще научили редкой профессии: фотограмметриста-дешифровщика.
Служить пришлось в авиационной дивизии дальнего действия: постоянные ночные вылеты, перелеты с одного место на другое, так называемые аэродромы подскока, когда аэродромом зачастую служило обычное поле. Но прежде чем бомбардировщик отправлялся на вылет, к нему крепили специальный аэрофотоаппарат, который срабатывал только при вспышке специальной фотоавиабомбы, и сразу по возвращении летчики вручали отснятый материал трем девчонкам из фотолаборатории, в числе которых была и наша Нина. Правда, проявкой и печатью она не занималась, у нее была другая, более важная задача - ей нужно было сделать анализ материалов воздушной разведки. А потому она забирала у подружек проявленные, но еще мокрые снимки и по ним определяла, какой именно объект сфотографирован и где он находится на карте, то есть привязывала его к местности. Поскольку сделать все это надо было оперативно, то работать девушкам, как и летчикам, тоже приходилось по ночам. Спали, где придется, урывками, да и остальных бытовых условий специально для девушек, понятно, никто не создавал: не помыться, не постираться…Нина Ивановна вспоминает, что свое нижнее бельишко они стирали прямо в снегу да мокрым так и надевали на себя…
В обязанности дешифровщика Нины Даниленко входило также относить составленные и описанные ею фотосхемы на аэродром, чтобы потом их доставляли в штаб корпуса. Однажды, когда стояли под Брянском, она в очередной раз отправилась с пакетом фотосхем пешком через зимний лес на аэродром…Мало того, что шинелька да кирзовые сапоги совсем не грели в лютый мороз, так еще было и небезопасно идти этой дорогой: после всех боев лес был буквально «напичкан» минами разного калибра, их оставили и немцы, и наши партизаны, и были среди них совсем маленькие мины, называемые «лягушками». Вот на такую мину и наткнулся молодой красноармеец, который шел через этот же лес впереди Нины. Она только услышала негромкий хлопок, и парнишка завалился в снег. Когда девушка подбежала к нему, подняла его голову, боец был уже мертв: он погиб от осколочного ранения в висок, очевидно, наступил на ту самую мину-«лягушку». И хотя она понимала, что сделать уже ничего не может, бросить убитого красноармейца в лесу она не смогла… Как потом оказалась в медсанчасти, и как фельдшер тетя Аня снимала с ее обмороженных ног сапоги вместе с окровавленными портянками, она уже не помнила. Это отморожение и стало впоследствии причиной, по которой в декабре 1944-го, прямо перед новым годом, ее комиссовали. Победный 45-ый она встречала уже в Серпухове…
Летчиков, с которыми Антонина Ивановна служила в авиадивизии, она до сих пор ласково называет «наши мальчики», гордится, что именно они первыми стали бомбить Берлин, что много среди них героев Советского союза. Своего командира дивизии Тихонова по-прежнему называет «батей» Про себя и свою роль на фронте рассказывает без особого пафоса: «да что там, я была былинка на песчинке… Разве можно сравнить меня с теми девчонками-санинструкторами, которые по грязи под пулями вытаскивали с поля боя раненых. Я перед пехотой готова на колени встать…»
У гвардии рядовой Антонины Даниленко есть боевая награда: медаль «За боевые заслуги». Она получила ее осенью 1944 года. В документе о награждении, - так называемом наградном листе,- положено давать обоснование награды - за что она. Вот как это написано про Антонину Ивановну Даниленко.
«Гвардии рядовая Даниленко находится в действующей Красной армии с июня 1943 года. Работает в должности фотохронометриста - дешифровщика фотоотделения авиационной дивизии. Отлично справляется с работой. За период работы в дивизии обработала и дешифровала 378 фотопланшетов целей. Все приказания и поручения выполняет аккуратно и в срок. Кроме своей основной работы хорошо освоила лабораторную работу по обработке ночных фильмов. Работает не считаясь со временем и личным отдыхом. Делу партии Ленина- Сталина и социалистической Родине предана…»
В 1950-м году Антонина Нина Ивановна пришла работать на «Металлист». Работала в отделе кадров завода, она очень бегло печатала на пишущей машинке, и по тем временам это было очень редким и потому ценным качеством. Всегда была в гуще заводской жизни: была секретарем партийной организации, участвовала во всех событиях и мероприятиях, которые происходило на заводе, потому что умела главное - работать с людьми. После ухода на пенсию с завода не ушла – стала работать гардеробщицей…
Этой весной Нине Ивановне исполнится 91 год... Из дома она уже несколько лет не выходит, но связь с миром не прерывается, и к возрасту своему она относится философски: « Столько пережито, что на несколько жизней хватит». Когда в ее родной школе стали создавать музей и пришли к ней, она передала туда много своих фронтовых фотографий, поделилась воспоминаниями. Особая гордость за тех, с кем рядом пришлось служить: Василий Гаврилович Тихонов, командир их авиационной дивизии, Герой Советского Союза, Евгений Федорович Логинов, командир 2-го гвардейского авиационного корпуса дальнего действия, Герой Советского Союза, Павел Петрович Радчук, командир ее эскадрильи, погиб в октябре 43-его в двадцати километрах от Серпухова, похоронен на Соборной горе…
О днях сегодняшних рассказывает с удовольствием - рядом с ней любимые люди: дочь, внук, которые не дают ей грустить и оставаться одной. А внук так вообще пошел по ее стопам: он дважды занесен в книгу рекордов России за участие в групповых прыжках с парашютом. Каждый раз, когда он в очередной раз отправляется на аэродром, она теряет покой, а он, смеясь, успокаивает легендарную бабушку: «Так это же я с тебя пример беру…»
Любимый фильм Антонины Ивановны Даниленко о войне – конечно же «В бой идут одни старики». Потому что он про «мальчиков» ее дивизии, которых, как и героев фильма, наскоро обучили летать по сокращенной программе «взлет-посадка» и бросили на фронт. И что просто непостижимо: и через 70 лет после войны она помнит их всех по именам…
Галина Строева